Я улыбаюсь, вспоминая его рычание.

И тут огромная рука хлопает по стойке… и я подпрыгиваю от неожиданности.

— Коул! Ты напугал меня, — вскрикиваю я и прижимаю руку к груди.

Коул обхватывает меня за плечо другой рукой, и я смотрю на мужчину за стойкой. Теперь его глаза стали круглыми и большими, как блюдца, и нахальная улыбка слетела с лица.

— Вы не заметили кольца? А живот? — рычит Коул, и я прижимаю руки к своему животу. Он не большой, и я уверена, за стойкой его не видно.

— Прости, мужик, — поднимает руки вверх мужчина.

— Не мужик. Шериф, — поправляет его Коул.

Я стараюсь подавить рвущееся наружу хихиканье. Мне так нравится, когда Коул становится собственником и ревнует. Это заставляет меня чувствовать себя особенной и важной. Никто и никогда не любил меня так, как он. Коул всегда обращается со мной, как с редчайшей и бесценной драгоценностью в мире и я проглатываю это, даже если это варварство и безумие.

— Шериф, — бормочет мужчина, отступая на несколько шагов и развернувшись, стремглав выбегает из участка.

— Чёрт возьми, — рычит Коул.

—Я всё слышал, — раздается голос Ашера из его кабинета и я не сдержавшись, хихикаю. Все знают, как ревностно Коул относится к ругательствам перед женщинами, но когда я рядом, у него нет контроля над его ртом и некоторыми его действиями.

Но мне нравится, что я так влияю на него.

— Идём! — рычит Коул, как только возвращается Пэм и, вытянув меня со стула, тащит в свой кабинет. Он хлопает дверью за нами и щелкает замком.

Прежде чем я успеваю среагировать, Коул кладёт меня спиной на стол, и, приподняв кверху платье, срывает с меня трусики.

Одна из его рук ложиться мне на живот и он, опустившись передо мной на колени, раздвигает мои ноги своими широкими плечами.

— Хочу напомнить тебе, детка, кому принадлежит эта киска. И кому принадлежишь ты...

Я прикусываю губу.

Как будто я могу забыть об этом!

Но вслух ничего не говорю, а просто раздвигаю ноги шире и позволяю любимому шерифу следующие тридцать минут «напоминать» мне, что я принадлежу только ему.

Эпилог 2 

Коул

Пять лет спустя…

Я наблюдаю, как моя жена, разговаривая с миссис Лемон, ходит по комнате в здании, которое мы купили три года назад. Кэтрин явно гордится всем, что она сделала. Я же держу на руках нашу спящую дочь, точную мини копию Кэтрин. У нашей малышки такие же чёрные волосы и пронзительно зелёные глаза. Наш старший сын занят делом и расставляет консервировы на полки.

Я не знаю, как Кэтрин это удаётся, но моя жена – шар нескончаемой энергии. Её невозможно остановить, когда она что-то задумала. Моя жёнушка не только успевает заботиться о нас с малышами, но ещё и управлять этим местом, будучи беременной.

Несколько лет назад, узнав, что некоторые семьи в нашем маленьком городке голодают, ей пришла в голову идея открыть продовольственную кладовую. Кэтрин сводило с ума, что другие люди могут голодать, как когда-то она.

Так у неё и появилась идея открыть продовольственную кладовую – место, куда могли бы прийти люди и взять еду. В кладовой даже стали упаковывать обеды в школу для детей и Кэтрин в выходные дни доставляла еду для детей, переживая, что кто-то из них останется голодным.

Со временем дел становилось всё больше. Теперь она следила, чтобы у детей была добротная тёплая зимняя одежда и обувь, а ещё и игрушки на Рождество.

В самом начале, когда Кэтрин только открыла кладовую, она волновалась, что люди не будут приходить, учитывая настороженное к нам отношение горожан, узнавших о наших отношениях. Но со временем, люди увидели, как сильно мы любим друг друга, и их взгляды изменились.

Постепенно в кладовую потянулись люди, и Кэтрин вышла из своей скорлупы. Горожане искренне полюбили её. Да и как её можно было не полюбить? Она готова была сделать всё, чтобы помочь другим. Даже миссис Лемон любит её и почти каждый день проводит в кладовой, помогая. Думаю, моя жёнушка нравится ей даже больше, чем я.

— Ты позволишь мне забрать внуков к нам с ночёвкой? — подходит ко мне моя мама. Она и Джордж поженились несколько лет назад. И дети называют его дедушкой.

Я улыбаюсь ей.

— Да, Ма, ты можешь забрать их, — мне чертовски нравится идея, что мы можем остаться сегодня с Кэтрин наедине.

Мы сможем разговаривать так громко, как захотим, и ещё я планирую заставить жёнушку кричать от страсти. Я весь день боролся с эрекцией, наблюдая, как она крутит сладкой попкой, выполняя свою работу.

Я передаю дочь моей маме.

— Пора забрать жену, — говорю я ей и, наклонившись, целую дочь в пухлую щёчку. Потом целую маму и иду к своей любимой женщине. Она здесь уже пять часов, и её время истекло.

Я подхожу к Кэтрин сзади и обнимаю её.

— Детка, — шепчу я ей на ушко. Она поворачивается и обнимает меня за шею. — Пора уходить. Мама сегодня заберет детей.

— Хм, — лукаво улыбнувшись, смотрит на меня Кэтрин. Моей девочке нравится эта идея.

— Я приготовлю тебе ужин и сделаю массаж, — продолжаю шептать я. — Да, кстати, как твои ноги? — беспокоюсь я. Они всегда сильно отекают у Кэтрин во время беременности.

— Всё в порядке. Но я всё равно не откажусь от массажа, — отвечает она и я, склонив голову, целую её. — Ну а насчёт ужина, думаю нам всё же лучше взять что-нибудь по дороге.

Я запрокидываю голову назад и смеюсь.

— Всё, что ты хочешь, детка, — соглашаюсь я и, подхватив жену на руки, несу к нашей семейной машине.

— Всё, что я действительно хочу – это ты, — шепчет она, кладя голову мне на грудь.

— Тебе не нужно этого хотеть, потому что я никогда тебя не отпущу и всегда буду рядом.

Конец!